Энергопереход: миссия невыполнима. ЕС уступает Китаю лидерство на рынке ВИЭ

В феврале ЕС вслед за США объявило о плане поддержки “зеленой” промышленности. И это на фоне того, что “зеленый курс” ЕС, который и должен был обеспечить переход на низкоуглеродное развитие, был принят несколько лет назад. Почему ЕС так много говорит о “зеленом” переходе и никак не может его совершить, что изменил Китай и почему инвесторы перестали вкладывать деньги в нефтегазовую отрасль и ВИЭ, рассказывает эксперт “Чистого будущего”, заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.

Болезненная тема ЕС

Тема энергоперехода для Европы является болезненной по банальнейшей причине. Европа - энергодефицитный регион, который в момент принятия ключевых решений о “зеленом” энергопереходе был одним из крупнейших производителей оборудования для ветровой и солнечной генерации. Термин «зеленый энергопереход» вошел в обиход во второй половине 2010-х годов, но, по большому счету, все ключевые решения в области энергетики, которые принимались и ложились в основу этой стратегии, принимались в конце 2000-х годов.

В то время Европа была очень крупным и влиятельным производителем ВИЭ-оборудования. Принимая решения в пользу перехода на ВИЭ, страны Евросоюза создавали условия, при которых они сокращают спрос на ископаемые энергоресурсы, а сами становятся крупными экспортерами оборудования. Внутренний спрос должен был только подстегнуть развитие технологий, а деньги предполагалось зарабатывать на внешних рынках.

У ЕС был инструмент давления на своих зарубежных партнеров: различного рода экологические налоги, которые стали вводить на рубеже 2010-2020-х годов. Это должно было дать толчок развитию отрасли ВИЭ, а вслед за ней “вытянуть” всю экономику ЕС, которая испытывала сложности из-за кризиса в 2000-х годах. Авторы этой стратегии хотели сократить внутреннюю зависимость от импорта традиционных энергоносителей. Чиновники ЕС предполагали, что спрос на газ в ЕС увеличится с примерно 500 млрд куб.м в 2005 году до 800 млрд куб. м. к 2030 году. Стояла задача не просто заместить текущие поставки при сокращении собственной добычи, а также заместить перспективный спрос. Решить эту задачу можно было за счет развития ветровой и солнечной генерации.

Китай перехватил ВИЭ

Но ситуация стала развиваться несколько не так, как предполагали в ЕС. Сырье и элементы для оборудования ВИЭ собиралось в Европе, но поставлял его в основном Китай. Производители Китая оценили перспективы на европейском рынке, и сами стали строить заводы ВИЭ. Под напором китайских поставщиков начали разоряться европейские компании, выпускавшие фотовольтаические панели.
А сейчас, вполне вероятно, наступает очередь европейский производителей ветровых установок.

Но пока европейские “ветровики” обладают заметной долей в суммарном мировом объеме производства, хотя они и уступают китайским конкурентам. Между тем, ЕС все равно продолжает следовать политике, которая закладывалась под идею лидерства в технологиях возобновляемой энергетики. Европейские инвесторы вкладывали в развитие “зеленой” энергетики, но отдача была не такая быстрая, как ожидалось. Энергетические компании также стали жертвами этого тренда.

Подавляющее большинство западных нефтегазовых компаний поверило прогнозу, что углеводороды начнут терять свои позиции на рынках США и ЕС с 2030 года. Они поверили, что спрос на нефть и газ начнет сокращаться, поэтому за горизонт 2030 года никто не смотрел. Стали вкладывать деньги в то, что может принести быструю выгоду.

Получилось, что деньги в должном объеме не вкладываются ни в добычу углеводородов, ни в “зеленую” энергетику. Точнее, в “зеленую” энергетику они вкладываются, но не в тех масштабах, которые ожидаются.

При этом российские компании остаются углеводородными оптимистами и сохраняют большую долю вложений в долгосрочные проекты. Отечественный энергобаланс является одним из наиболее сбалансированных в мире. Низкоуглеродные источники, к которым относятся, в том числе, атомная энергетика и гидрогенерация, в структуре установленной мощности российских электростанций занимает порядка 35%, а в структуре производства электроэнергии в России - порядка 40%.

Еще больше полезной информации в нашем Telegram