Николай Шматков, директор схемы добровольной лесной сертификации «Лесной эталон»

В пресс-центре ТАСС 22 июня состоялся круглый стол на тему «Проблемы охраны леса, которые требуют решения».

Лана Самарина (ТАСС): Поскольку у нас сейчас будет заключительное выступление на этой части сессии, попрошу подвести небольшие итоги и знаете, какой момент хотелось бы уточнить - это про добровольную лесную  сертификацию. Вот она могла бы помочь решать те проблемы, о которых сейчас говорили коллеги или нет? И вот то, что собственно, международное управление лесного попечительского совета приостановило действие торговых сертификатов в России, как это повлияет на нас и какие альтернативы есть у России?

Н.М. Шматков: Добровольная лесная сертификации всегда была и является до сих пор очень важным механизмом решения проблем до которых не доходят руки у государства. Я об этом расскажу. И даже дело не в том, что не доходят руки, а дело в том, что государственный цикл планирования не слишком короткий для леса. Мы замкнуты в трех-пяти годах планирования, когда мы лес вырубили, лес посадили, вроде пришли оценили, но елки стоят через 3 года, через 5 лет, а вот что с ними будет через 10 лет и 15 лет, что останется вместо посаженных ёлочек и дубков, вот это уже большой вопрос. Это уже другой цикл планирования. И если бы мы посчитали, сколько сотен тысяч гектар после военных лет у нас создано, вот где эти миллион гектар посаженных баров дуба, сосен, елей. Вот где эти леса? Их нет, но сажаем, сажаем каждый год. 

Я родился в Москве, но вырос-то я у бабушки в деревне, в каникулы. И мы поставили такой эксперимент: сделали мою грядку, где я посадил морковку. На первой половине грядки я сажал качественную морковку, на второй половине я бросил семена погуще, ну и не появлялся там, как честный ребенок до осени. Но осенью я пошёл собирать с бабушкой урожай. На первой половине грядки были сорняки, а на второй половине грядки были загущенные морковные насаждения. Но результат был один - морковки не было. И вот эта простая мысль, что за растениями нужен уход, почему-то не умещается в головах у многих лесопромышленников и чиновников. И это очень зря и очень печально. 

Все-таки вернусь к добровольной лесной сертификации. Действительно вот на фоне всей этой истерии и сложной политической обстановки международное управление лесного попечительского совета FSC, а по стандартам FSC у нас сертифицировано почти 63 миллиона гектар лесов - это треть лесов передано в аренду с целью заготовки древесины на территории Российской Федерации, близко к этому величина, в рамках этой сертификации можно было решать проблемы сохранения нарушенных лесных территорий - вот тех диких лесов, которые сейчас горят, которые находятся в зонах контроля, где можно не тушить лесные пожары, там предприятия сами выделяли наиболее дикие леса, которые не подверглись ещё хозяйственному освоению и не потеряли устойчивость. Они позволяли решать такие важные моменты, как сохранение биоразнообразия на вырубках. То есть при заготовки древесины лесопромышленники сами выделяли объекты на вырубках, которые надо сохранить, чтобы биоразнообразие потом хорошо восстанавливалось. Да, сертификатов нас лишили, возможностью торговать FSC-сертифицированной древесиной. Мы сейчас реализуем схему «Лесной Эталон» - российскую схему, где мы берём те же самые международные стандарты и контролируем предприятия. Уже получен первый сертификат этой схемы. И вот требования предъявляются все те же самые. 

Вот я хотел вернуться на этом примере вот такого импортозамещения в этих сложных условиях, вернуться к теме лесоклиматических проектов. Что такое лесоклиматический проект? Мы либо значит сажаем лес, за ним предотвращаем лесные пожары и ждём пока кто-то с Запада нам после сложнейшей бюрократической процедуры регистрации проектов, оценки и так далее, деньги заплатят. Вот пора с этим мифом уже с февраля расстаться. Никто нам в ближайшее время, никто нам денег с Запада не принесёт, как бы мы тут за нашими лесами не ухаживали и как бы мы не были правы на самом деле. А мы правы. Значит, есть бизнес, есть нефтяные компании, есть компании топливного энергетического сектора, есть авиаперевозчики, есть металлурги, есть химики, которым нужно показать свою ответственность экологическую. 

С другой стороны есть миллионы гектар лесов, которые подвергаются нашествию насекомых вредителей, пожаров, которые плохо восстанавливаются. Почему одно с другим нельзя связать в рамках лесоклиматических проектов без международной, навязанной нам, бюрократии? Что нам мешает здесь коллективом ученых, неправительственных организаций, которые трезвомыслящие, прогрессивные и так далее, не сделать собственные стандарты лесоклиматических проектов и здесь нам их не реализовывать без оглядки на Запад? Что нам дала оглядка на Запад? Сколько у нас лесоклиматических проектов реализовано на сегодняшний момент? Два! Два проекта и то не до конца! Два проекта - инвалида. Что это нам даст? Поэтому давайте все-таки мы будем думать о том, как огромной территории самой лесной державе мира жить самим, жить по уму!